Формирование человеческого организма происходит не только на основе наследственно заложенной программы, но и в результате влияния внешней среды, что обеспечивается более длительным, в сравнении с животными, периодом детства.
Длительный период роста и развития человека, который составляет в среднем 20 лет, открытость влияниям внешней среды и высокая восприимчивость к этим влияниям позволяет максимально приспособить функции организма и его структуры к условиям жизни. Помимо количественных, существуют и качественные отличия периода детства от такового у животных.
Именно глубокие качественные отличия позволяют детскому организму с первых дней жизни ориентироваться не на прежние, имевшие место десятки и сотни тысяч лет назад условия жизни, а на реальные сегодняшние, чтобы в соответствии с этими условиями формировать свои механизмы жизнедеятельности.
Способность организма человека преобразовываться под воздействием внешней среды составляет одну из важнейших особенностей вида Homo sapiens. Как показали работы Н.П. Дубинина (1976) и его сотрудников, эта способность реализуется посредством социального (эпигеномного) наследования, значение которого настолько велико, что может быть поставлено рядом с механизмом генетического наследования.
Поразительная восприимчивость детского организма обеспечивает высокую степень усвоения социального опыта, который, аккумулируясь в растущей духовной и материальной культуре каждого нового поколения, обеспечивает быстрый темп общественного прогресса.
Благодаря достижениям возрастной физиологии, мы знаем сегодня, что возможности усвоения информации в детстве намного превышают таковые во взрослом состоянии. Исследования, проведенные В.В.
Фролькисом (1970), показали, что одним из важнейших критериев возрастных изменений является снижение восприимчивости организма к нервным раздражителям и повышение чувствительности к гуморальным стимулам, т.о. формируется своеобразная возрастная изоляция от влияния внешней среды. Свойственный стареющим людям определенный «консерватизм» реакций делает невозможным восприятие того, что в детском возрасте так легко и естественно формирует организм.
Наиболее существенным фактором, который обеспечивает глубокие преобразования организма ребенка на самых ранних стадиях его возрастного развития, является мышечная деятельность. Исследования И.А. Аршавского и его сотрудников (1982) доказывают исключительную роль двигательной деятельности ребенка для развития его организма и формирования самой биологической основы, на которой в дальнейшем возникают все богатства нормальных поведенческих реакций человека.
В раннем постнатальном периоде, до реализации позы стояния, скелетные мышцы начинают осуществлять терморегуляционную функцию, обеспечивающую рост организма. Высокие энергетические затраты, а значит и высокий уровень потребления кислорода, характерные для организма в раннем возрасте, в основном обеспечиваются постоянной тонической активностью мышц.
Это, в свою очередь, обуславливает высокий уровень деятельности дыхательной и сердечно-сосудистой систем. Потенциальная лабильность скелетных мышц и коррелятивно связанных с ними различных органов и систем повышается, что для скелетной мускулатуры выражается увеличением уровня поляризации.
Резервные (рабочие) возможности скелетных мышц, а тем самым и организма в целом, после рождения несколько повышаются по сравнению с предыдущим (антенатальным) периодом, однако продолжают оставаться весьма ограниченными. Постоянная техническая активность скелетных мышц в анте- и постнатальном периодах и терморегуляционная в раннем постнатальном возрасте осуществляется в основном в изометрическом режиме.
Помимо функции термогенеза, постоянная тоническая активность скелетных мышц является важнейшим фактором функциональной индукции анаболических процессов в раннем постанатальном возрасте. Происходит рост мышечной ткани, т.е. гипертрофия мышечных волокон и увеличение суммарного белка в них.
Известно, что у детей раннего возраста на долю скелетной мускулатуры приходится 25-27% от общей массы тела. У взрослого человека доля скелетных мышц составляет 42- 45%. Таким образом, в процессе роста общая масса скелетной мускулатуры за счет гипертрофии отдельных мышечных волокон увеличивается примерно вдвое.
В периоде, когда ребенок начинает сидеть и стоять, скелетные мышцы приобретают существенно новую для них антигравитационную функцию и способность осуществлять локомоторные акты. Впервые возникает способность выполнять работу в том смысле, как ее понимает классическая механика.
Терморегуляционная функция снижается, при этом мышцы с тонического типа активности переходят на фазо- тетаническую форму деятельности. В случае подавления двигательной активности в этом возрастном периоде происходит значительная задержка или полная остановка роста и развития ребенка. Важно иметь в виду, что эти нарушения в организме наступают даже при удовлетворительном поступлении питательных веществ.
Возникающая в мышцах новая форма функционирования обуславливает организацию покоя, обеспечиваемого началом функции соответствующих механизмов торможения — центральных и периферических. В лаборатории возрастной физиологии установлено (И. А. Аршавский, 1969), что организация покоя создается и индуцируется двигательной активностью в состоянии бодрствования.
Чем выраженнее двигательная активность в среде (имеется в виду ее оптимальный уровень), тем выраженнее и полноценнее состояние покоя и сна, во время которых обеспечиваются необходимые трофотропные (анаболические) процессы. Чем более организованным является состояние покоя, тем выше способность к двигательной активности.
Что же достигается в состоянии покоя, организуемого соответствующими центральными корково подкорковыми механизмами? Данные исследования показывают, что происходит переход на холинэнергетические черты гомеостаза, а в связи с этим — экономизация энергетических затрат, а также снижение того высокого уровня деятельности дыхательной и сердечно-сосудистой систем, который был характерен для раннего постнатального возраста.
Холинэнергетические черты гомеостаза, выражающиеся в снижении содержания катехоламинов и холинэстаразной активности крови и характеризующие организацию покоя, сочетается с образованием физиологической гипоксемии (снижение парциального давления кислорода крови). Это возникает (И.А. Аршавский, 1967) в связи с увеличивающейся двигательной активностью в среде, образующаяся гипоксемия является основным фактором, обуславливающим возникновение тонуса вагуса.
Этот механизм включается опосредовано через урежение естественной частоты дыхания. Данные В.П. Праздникова (1967) позволяют полагать, что в создании гипоксемии имеет значение не только снижение естественной частоты дыханий в процессе постнатального развития, но и увеличение (абсолютное и относительное) общего содержания миоглобина в тканях скелетной мускулатуры.
Чем больше содержание миоглобина в тканях скелетной мускулатуры тем больше количества кислорода будет извлекаться из плазмы крови для образования оксигемоглобина и тем, соответственно, ниже будет его парциальное давление в крови.
Исследования показывают, что после реализации позы стояния, в связи с продолжающимся ростом и развитием организма, сохраняется та форма анаболизма, которая выражается в накоплении живой протоплазмы и, в частности, в увеличении общего содержания белка в тканях скелетных мышц.
Вместе с тем, уже в этом периоде, а в особенности после завершения периода роста, возникает другая форма анаболизма, представленная в состоянии организованного покоя и выражающаяся в тканях структурными и физико-химическими изменениями в скелетных мышцах, которые повышают их последующую работоспособность.
Эта существенно новая форма анаболизма, имеющая место в состоянии покоя, представляет собой процесс физиологического торможения, который по отношению к скелетным мышцам обозначен И.А. Аршавским (1959) как истинный пессимум. После того, как завершается период роста и наступает тот период в индивидуальном развитии организма, который в физиологии принято обозначать как взрослое состояние, «накопительные» процессы, т.е. другая структурная и физико-химическая форма анаболизма, не прекращаются. Это выражается в том, что восстановительные процессы, следующие тотчас за выполнением любого двигательного акта, являются, как правило, необратимыми.
Система в целом и скелетные мышцы в частности не возвращаются к исходному состоянию покоя, от которого она отправилась перед началом выполнения двигательного акта. Восстановление, как правило, является избыточным. Выражаясь языком термодинамики, в живых открытых системах количество свободной энергии при каждом восстановительном процессе, следующим за деятельностью, увеличивается по сравнению с тем, что имело место в исходном состоянии.
В ранние возрастные периоды прогрессивность самообновления выражается в накоплении живой протоплазмы, т.е. в процессе роста. В более поздние возрастные периоды оно выражается в избыточном накоплении энергетических потенциалов или «свободной энергии» за счет структурных и физико-химических факторов.
Сравнительно-онтогенетические исследования позволили И.А. Аршавскому и его сотрудникам обосновать и сформулировать в противовес существующему «энергетическому правилу поверхности», «энергетическое правило скелетных мышц». Согласно энергетическому правилу поверхности, в каждом возрастном периоде постнатального онтогенеза особенности энергетики и физиологических.
Согласно энергетическому правилу поверхности, в каждом возрастном периоде постнатального онтогенеза особенности энергетики и физиологических. отправлений различных систем органов и организма в целом определяются текущим соотношением между поверхностью и массой тела.
Согласно энергетическому правилу скелетных мышц, особенности энергетики и физиологических отправлений различных систем органов и всего организма в каждом возрастном периоде определяются текущими особенностями функционирования скелетной мускулатуры. Потенциальная лабильность скелетных мышц, негэнтропийные и, следовательно, рабочие возможности и продолжительность жизни находятся, как доказано на животных, в прямой зависимости от степени выраженности двигательной активности.
При этом, чем интенсивнее двигательная активность в среде, естественно, в границах допустимого оптимума, тем более выраженной является функция соответствующих механизмов торможения. Последние и являются основным негэнтропийным фактором, увеличивающим энергетические ресурсы, рабочие возможности и продолжительность жизни организма.
Есть основание полагать, что снижение двигательной активности ведет к редуцированию ранее приобретенных механизмов торможения, однако имеются прямые доказательства зависимости влияния гипокинезии от предшествующего состояния организма (И.В. Муравов, 1989; Н.С. Кончиц, 1998).
В тех случаях, когда на протяжении периода роста и развития организм получал достаточную физическую нагрузку, двигательная недостаточность не оказывает столь пагубного действия в последующие годы. Поэтому нет необходимости доказывать, насколько важно организовать процесс физического воспитания детей, начиная с самого раннего возраста.
Тем более, что сами социально-биологические особенности периода детства у человека — его открытость, внешним влияниям, относительная незрелость организма и длительный, затяжной период формирования функций — создают благоприятные предпосылки для такой возможности.
Наряду с «энергетическим правилом скелетных мышц» И.А. Аршавского, одной из важных фундаментальных теорий, которая лежит в основе понимания влияния двигательной активности на организм, является учение о механизмах моторно-висцеральной интеграции функции, разработанное М.Р. Могендовичем (1957, 1968).
Разработка проблемы нервной регуляции функций в трудах И.П. Павлова (учение о динамическом стереотипе) и А.А. Ухтомского (принципы доминанты) дает представление о том, что благодаря интеграции создается устойчивое единство организма в условиях громадной сложности и многообразия его функций на всех этапах онтогенеза.
Среди множества интегрируемых систем организма по своей сложности и биологической значимости выделяются две: локомоторная и вегетативная. Но их нервно-регуляторные механизмы настолько различны, что влияние на анимальную (соматическую) и вегетативную части, мало связанные между собой. Однако непроизвольность вегетативной иннервации — это не автономность.
Чтобы управлять вегетатиком, нужно знать особенности механизма ее регуляции. В скелетной мускулатуре регуляции возбуждения осуществляется по пуску в ход (т.е. по мере возникшей работы), тогда как в висцеральной сфере регуляция возбуждения происходит по приходу энергии (А.А. Ухтомский).
Из этого положения вытекает, что мышечная и особенно нервная система являются биологическими аккумуляторами. На этой основе М.Р. Могендович вывел принцип кинезофилии. «Кинезофилия — нейрофизиологический механизм, который обеспечивает активность моторики, как системной основы или стержня интеграции».
Такое утверждение может показаться странным, ведь не все время организм находится в движении. И все же ведущим является движение, а не покой. Да и покой ведь относителен. Во всяком случае, скелетная мускулатура своей сократительной и тонической деятельностью определяет уровень вегетативной функции. Обратные влияния гораздо менее значительны.
Кинезофилия — это врожденная потребность в движении. В огромной области явлений поведения, изучающихся на протяжении многих десятков лет под названием инстинктов, роль кинезофилии игнорировалась и в числе основных потребностей или побуждений не упоминалась.
Между тем, только исходя из представлений о биологической ценности кинезофилии становится понятным, например, происхождение гипокинезического синдрома как результата дефицита проприорецепции. Включение этой афферентации дезорганизует весь организм на всех его уровнях — от клеточного до целостного.
Кинезофилия свойственна всему животному миру, так как связана с эволюционным процессом. Известно, что нервная система проделывала свою эволюцию одновременно и в тесной связи с инервируемыми органами, в первую очередь, с органами локомоции. Чем сложнее орган, движения животного, тем сложнее и дифференцированнее его нервная система.
Связанная с развитием нервной системы в филогенезе, кинезофилия представляет собой одно из важнейших эволюционных достижений и явилась биологической предпосылкой антропогенеза. Тем самым кинезофилия определила основную функциональную структуру и ведущий механизм интеграции всего организма.
Вместе с расширяющейся и усложняющейся трудовой деятельностью исторически развивался мозг человека как структурно, так и функционально. Щедрость природы человека — в избытке нервных клеток, составляющих центральную нервную систему, и в их постоянном высоком энергетическом потенциале.
Современный человек остается предназначенным не только для умственной, но и для физической деятельности, которая является его важнейшей потребностью. Кинезофилия проявляется как в высшей нервной деятельности (поведение, психика), так и в низшей нервной деятельности (межсистемное согласование органов).
Субъективным выражением кинезофилии является «мышечная радость» (И.П. Павлов), т.е. эмоциональный подъем, основанный на проприорецепции, возникающей в процессе выполнения оптимальной двигательной активности.
Структурной основой кинезофилии следует считать, главным образом, подкорковые центры, гипоталамус, ректикулярную формацию ствола мозга и более древние отделы мозга коры.
В целом кора не только контролирует активность, но и создает ее. Таким образом, кинезофилию следует рассматривать как интегральный результат деятельности почти всех уровней головного мозга, т.е. созвездия центров коры и подкорки. Однако «главный импульс деятельности коры происходит из подкорки» (И.П. Павлов).
Одним из доказательств роли ретикулярной формации мозгового ствола в кинезофилии является то, что аминазин, угнетая эту нервную формацию, оказывает тормозящее действие на все виды двигательной активности.
В длительном процессе антропогенеза наиболее высокого развития достигли органы, непосредственно связанные с трудовой деятельностью — прежде всего мозг и мышцы. Вегетативные же органы человека не отличаются существенно от органов высших животных, они остаются регуляторно непроизвольными. Поэтому иннервация внутренних органов сохранила более примитивную организацию, а развивался, главным образом, ведущий аппарат — нервно-мышечный.
Очень важное проявление кинезофилии заключается в регуляции вегетатики, т.е. в механизме моторно-висцеральных рефлексов, ставших в последние годы объектом многочисленных исследований не только физиологов, но и клиницистов разных специальностей.
Разнообразные опыты на животных, массовые исследования спортсменов, а также ряд клинико-физиологических наблюдений установили закономерную связь между моторикой и вегетатикой. Эта связь имеет рефлекторный характер и основана на проприоцентивной афферентации, в ведущем отношении она состоит из моторно-висцеральных рефлексов. Таким образом, ключ к управлению всей глубинной вегетатикой — в моторике.
Любое приспособление внутренних органов к моторике тоже является интеграцией, возникающей по ходу деятельности, т.е. в процессе физической работы. И как всякая сложная интеграция, она относительно легко расстраивается, и тогда возникает дезинтеграция моторно- висцеральной регуляции. При всяком ослаблении влияния коры (старение, гипокинезия) деятельность подкорки становится хаотической, вследствие чего нарушается регуляция вегетатики и последняя выходит из под контроля коры.
Проявлением дезинтеграции может явиться:
- ослабление моторно-висцеральных связей;
- чрезмерное усиление их;
- извращение вегетативных реакций;
- падение нервно-психического тонуса вследствие дефицита проприорецепции и др.
Одним из проявлений гипокинезии является нарушение соотношения прессорных и депрессорных механизмов регуляции гемодинамики.
В возрастном аспекте, подобно другим основным биологическим свойствам, моторно-висцеральная интеграция в период роста и развития индивидуума нарастает, некоторое время держится на одном уровне, а затем начинается спад.
У новорожденного ребенка нервно-мышечный аппарат пассивен. Впервые конфликт с внешней средой проявляется в грудном возрасте как противодействие фактору гравитации, когда формируются установочные антигравитационные рефлексы в виде поз сидя, стоя. Это уже активные состояния, в которых участвует центральная нервная система и моторный анализатор. На фоне поздней статики совершенствуются и координируются движения рук и ног ребенка, возникает ходьба, в которой участвуют почти все мышцы тела. Постепенно усиливается общая моторная активность и на этой основе развертывается все физической воспитание ребенка.
Таким образом, второе полугодие жизни ребенка представляет собой подготовительный, в отношении локомоции, период, в котором образуются статические (позные) рефлексы условно-безусловного характера. Одновременно возникает управление мышечным тонусом, необходимое для формирования стояния и и ходьбы.
Это период антигравитационной функции скелетной мускулатуры. Ортогональный (вертикальный) тип локомоции начинает развиваться в начале второго года и достигает совершенства значительно позже.
Вместе с созреванием центральной нервной системы, моторика ребенка становится более сложной, сознательной и целенаправленной. Это проявляется в играх, а в последующем, в элементах труда, спорта, самообслуживания. Как проявление кинезофилии большое значение для развития ребенка имеет подражание.
Исследования в лаборатории М.Р. Могендовича показали, что кинезестезия (чувствительность) как показатель уровня развития функций моторного анализатора, достигает своего максимального прогрессирования в младшем школьном возрасте; в среднем школьном возрасте темпы развития кинестетической рецепции замедляются, и в возрасте 13-14 лет прирост чувствительности в основном заканчивается. Это не означает, что при специальной спортивной или профессиональной тренировке не может происходить дальнейшее совершенствование кинезестезии. Пластичность анализатора моторики достаточно велика и она может тренироваться до глубокой старости.
При изложении данного материала необходимо отметить точку зрения некоторых ученых, которые считают, что избегая всяких волнений и двигательной активности, мы сохраняет адаптационную энергию и обеспечиваем более долгую жизнь. Г.Селье пишет: «Быстрота изнашивания выше у активного ребенка, чем у спокойного взрослого».
Эта точка зрения противоположна представлению М.Р. Могендовича (1969), что «вегетативный штиль» вовсе не является оптимальным состоянием организма, и кинезофилия как жизненная потребность ребенка и взрослого лежит в основе их роста, развития и оптимальной жизнедеятельности.
Нервная трофика, как фактор активной жизнедеятельности организма, на высоте лишь там, где сохранен тонус вегетативной нервной системы. В случае, если моторный анализатор ослаблен гипокинезией, то происходит не только снижение тонуса вегетативной нервной системы, но и нарушается управление ею, в результате навязывается повышенный и пониженный ритм одним внутренним органам и другим.
Необходимо помнить, что при недостатке движений ослабляются оба центральных процесса — возбуждение и торможение. Поэтому одной из задач физического воспитания является не только усиление сократимости мышц посредством тренировки движений, но и тренировка их расслабления. Тренировка произвольной релаксации — это важный дополнительный резерв накопления энергии.